— Хорошо, только ненадолго.

Не дожидаясь ответа, я положил трубку. Чёрт, как не вовремя! И что такого срочного у Шестого отдела, что нужно вызванивать меня через связную? И почему Бестужева настаивала, чтобы я приехал к неё? Просто надоело самой ездить?

Глянув на часы, я вздохнул. Сколько времени окажется потеряно! Ладно, делать нечего: придётся съездить. Но если у Бестужевой какая-нибудь ерунда, даже не знаю, что сделаю!

Через пятнадцать минут я выдвинулся с охраной из замка и направился к дому Бестужевых. Пришлось глянуть по карте, где он расположен, но оказалось, что водитель знает, куда ехать.

Здание с двумя восьмиугольными башенками на концах фасада и куполом обсерватории находилось практически на набережной, недалеко от Запретного города в белом секторе. Его окружала ажурная чугунная ограда с гербами и лавровыми листьями.

Бестужева встретила меня на крыльце. Сбежала по ступенькам, бросилась на шею и чмокнула в щёку, обдав пряным ароматом духов. Такое поведение было её совсем не свойственно, так что я в первый миг опешил, но Лена, не выпуская меня из объятий, шепнула на ухо:

— Веди себя непринуждённо! Ты приехал к однокласснице, а не связному Шестого отдела!

Она выпустила мою шею и, схватив за руку, потащила в дом.

Внутри никого не оказалось. Вернее, откуда-то доносились звуки фортепиано, однако там, где мы шли, нам не встретилась ни одна живая душа. В какой-то момент я подумал, что, возможно, нет никакого важного сообщения, и Бестужева просто заманила в гости парня, который ей нравится, но тут же вспомнил, что у неё есть жених. Мы познакомились с ним на новогоднем балу. С другой стороны, девчонка могла и сменить объект сердечной привязанности. А что? Очень даже запросто.

Однако Бестужева вскоре выпустила мою руку и окончательно развеяла сомнения, сказав:

— Какой же ты непонятливый! Ещё уговаривать пришлось! Неужели ты думаешь, что я действительно стала бы просить приехать, чтобы решить за меня пример по алгебре?! — она остановилась перед дверью, обитой чёрной кожей. — Тебя ждут. Удачи.

С этими словами Бестужева оставила меня у порога и быстро пошла прочь, не оглядываясь. Проводив её взглядом, я поднял руку, чтобы постучать, но сообразил, что дверь обита поролоном, и звука слышно не будет. Так что я просто нажал латунную ручку и вошёл.

Князь Голицын сидел на подлокотнике кресла и читал маленькую книжку в зелёном переплёте. При моём появлении он поднял глаза, захлопнул томик и бросил его на кресло.

— Барон, рад, что вы приехали. Лена сказала, пришлось вас поуламывать. Много дел?

— Полно, — отозвался я, проходя к дивану. — К чему такая таинственность? — мы сели друг напротив друга. — Чувствую себя героем шпионского фильма.

— Я решил, что лучше не злоупотреблять нашими открытыми встречами. Ваша связь с Белым кланом не должна быть слишком… очевидной.

— Почему? Какие-то обстоятельства изменились? Это связано с предстоящей атакой гулей?

— Отчасти. Но не совсем. Скорее, с бароном Пешковым.

— А что с ним? — быстро спросил я. — Приговорён Его Величеством как Проклятый?

— Увы, нет. Свидетельств трансформации барона добыть не удалось. Либо его миновала чаша сия, либо он удачно скрывает их. Но дело не в этом. Нам стало известно, что барон зафрахтовал самолёт для чартерного рейса в Осаку. Уплатив большие деньги, чтобы вылететь завтра. И совершенно не понятно, что ему там делать и к чему вдруг такая срочность.

— У вас сложилось впечатление, что барон намеревается сбежать из города? — спросил я.

— Именно. Очень похоже. Может, он о чём-то пронюхал или догадывается, а может, просто испугался, что рано или поздно император приговорит и его. Так или иначе, нужно остановить барона. Если он покинет Камнегорск, это нарушит наши планы!

Я пожал плечами.

— Не вижу проблемы, Ваша Светлость. Взорвите самолёт. Никто никогда не узнает, что произошло, если это случится за пределами города.

Голицын отрицательно покачал головой.

— Это исключено. Во-первых, самолёт стоит слишком дорого, чтобы уничтожать его ради одного человека. Во-вторых, аэрокомпания принадлежит Красному клану, и они непременно проведут расследование, где бы самолёт ни рухнул. Это вопрос их репутации. В-третьих, самолёты всегда тщательно проверяются перед вылетом. И никто посторонний к ним на пушечный выстрел не подпускается.

Я вспомнил, что, когда летал в Златоуст, всех пассажиров досматривали. Значит, вариант с самолётом не подходит. И всё же я не понимал, почему Голицын так обеспокоен.

— Тогда не разрешайте вылет. Уверен, в ваших силах это сделать.

— Тогда Пешков сразу поймёт, что его приговорили, и забаррикадируется во дворце так, что его никакие гули не вытащат — не то, что заклинатели.

— Ваша Светлость, судя по тому, что вы меня вызвали, причём с такими мерами конспирациями, это дело решено поручить мне. Угадал?

Голицын развёл руками.

— Что поделать, барон? Вы — последний ассасин в городе. Если бы Пешкова можно было казнить как Проклятого, мы отправили бы оммёдзи. Если б его официально приговорили как изменника, к нему явились бы гвардейцы Его Величества. Но тайно привести приговор в исполнение можете только вы. Вы же можете? — нахмурился вдруг Голицын.

— Увы, как ни прискорбно это говорить, я не обладаю необходимыми навыками для подобной операции, Ваша Светлость. Моё обучение оборвалось даже не в середине, а ближе к началу. Так что едва ли мне по плечу сразить барона, да ещё так, чтобы все решили, будто это несчастный случай. Вы же этого хотите?

— В общем, да. Жаль, господин Скуратов. Мы рассчитывали на вас. Его Величество рассчитывал.

— Он в курсе? — спросил я.

— Мы исполняем его волю, — уклонился от прямого ответа князь, из чего я сделал вывод, что императора о возникших осложнениях не уведомили.

Это хорошо, а то получилось бы, что я отказал Его Величеству. Такой фигни мне не нужно. Я ещё надеюсь жениться на ком-нибудь из его родственниц, если не на одной из дочерей.

— Однако вы правы: барона необходимо задержать в городе, — сказал я.

Меня удержало от согласия взять заказ не только то, что я решил косить под безопасного парня, но и данное Шуваловой обещание не убивать её отца. По моему опыту, любая ложь рано или поздно открывается. Ну, ладно, пусть не любая. Бывают исключения. Но вероятность однажды спалиться слишком велика, чтобы рисковать. Честность — лучшая политика. Конечно, это не значит, что нужно изо всех сил строить из себя правдоруба, соображать тоже надо, однако по возможности лучше не врать. Есть, кому прикончить Пешкова, и без меня. Справятся.

— Разумеется, надо задержать! — согласился Голицын. — Но как?! Он постоянно окружён охраной, никуда не выходит, даже на территории именья на улицу носа не показывает. Чует, что следующий на очереди. Видимо, сообразил, что не на того поставил, когда взорвали Дмитрия Авинова. Это стало для барона предупреждением. Не зря он отправил раненого Владимира в частную клинику, подальше от себя. Кстати, что думаете о нём? Может, избавиться заодно и от него?

— Однозначно. Но, кажется, его хорошо охраняют.

— Вижу, вы навели справки, — усмехнулся князь. — Значит, уже думали об этом. Да, охрана есть, но далеко не такая, как у Пешкова. Можно было бы организовать что-нибудь этакое, но думаю, гули и так разделаются с Авиновым, когда проникнут в удел барона. Оставим это им. Меня… то есть, нас беспокоит, что Пешков может избежать смерти. Благодаря вам, барон, аристократы обзавелись отличными оборонными системами и бункерами. Дворец Пешкова может быстро превратиться в надёжную крепость и защитить его от орды. Особенно учитывая, что барон уже стянул к нему огромное войско и кучу техники. Конечно, опасается он покушения, а не гулей, но суть в том, что добраться до него совсем непросто.

— Понимаю. И рад был бы помочь, но что я могу сделать? — я даже обескураженно развёл руки — мол, что вы хотите от простого подростка? — Перед вами не киллер экстра-класса, а обычный школьник. Кое-чему меня учили, но этого явно недостаточно, чтобы…